Нашим собеседником стал доцент кафедры русского языка, культуры речи и методики обучения Алексей Калинин
В текущей жизни мы часто сталкиваемся с вопросами, так или иначе связанными с языком. Острый интерес и даже горячие дискуссии вызывает такое явление, как сквернословие. Размышлениями о противостоянии просвещения сквернословию поделился Алексей Анатольевич Калинин, кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка, культуры речи и методики обучения ВятГУ.
– Алексей Анатольевич, какое место сквернословие занимает в системе русского национального языка?
– Спасибо за интересный вопрос! Начать хочу немножко издалека. Прежде всего, стоит отметить, что в языке вообще нет ничего лишнего. Всё, что есть в языке, так или иначе необходимо, востребовано и появляется именно тогда, когда в этом возникает необходимость. Сам по себе русский национальный язык – это язык абсолютно всех говорящих на русском языке людей. Он включает в себя множество пластов. Прежде всего, его основу составляет русский литературный язык, в основе которого лежат нормы. Это правильный, обработанный мастерами слова язык, который является обязательным для всех, по крайней мере, культурных носителей языка. За рамки русского литературного языка выходит целый ряд пластов. Например, диалекты – слова, употребляемые в той или иной местности. Сюда же будут входить просторечие и различные разновидности жаргонов. Именно в блок просторечия и принято относить непосредственно то самое сквернословие, являющееся частью нашего с вами русского национального языка.
– Скажите, пожалуйста, что входит в нецензурную лексику русского языка?
– Прежде всего, когда мы говорим о сквернословии, стоит отметить, что его основу будет составлять матерная лексика, по-другому – обсценная лексика. Круг этих слов, то есть максимально запретных, табуированных, достаточно небольшой; но споры вокруг его состава ведутся весьма основательно. Вне всякого сомнения, основу нецензурной лексики составляют основные четыре слова. Наш формат не позволяет их здесь назвать, но я думаю, что каждый из нас сумеет вспомнить, что же это за слова. Именно они и являются нецензурными. В некоторых случаях, конечно же, сюда пытаются отнести и другие слова, но спор до конца не решен даже среди лингвистов. Сюда входят те слова, которые несут максимальную эмоциональную и максимальную негативно-оценочную окраску. Эта оценочная окраска является грубой, резкой. Она является неприличной. Такие слова у нас и находятся под моральным запретом. Их недопустимо использовать в публичном пространстве, а в других случаях их употребление должно быть очень ограниченным.
– Что можно назвать оскорбительной лексикой, а что оскорбляющей, и каково её место в речевой коммуникации?
– Хороший вопрос! На самом деле, тонкость заключается в том, что множество слов русского языка (как входящих в литературный язык, так и находящихся за его пределами) носят оценочное значение, то есть они оценивают что-то или кого-то. И, следовательно, если это слово привносит отрицательную оценку, то мы с вами можем сказать, что перед нами, в той или иной степени, будет присутствовать оскорбление. Если мы скажем, что человек плохой, то дадим ему негативную оценку. Мы также можем усилить эту негативную оценку, говоря, что человек «подлец», «зараза» и так далее, не буду продолжать этот ряд. Здесь мы чувствуем, что оценочное значение усиливается и появляется максимальная категоричность его выражения. Но человек устроен так, что любое слово, которое характеризует его с отрицательной стороны, он будет воспринимать как оскорбляющее. И здесь важно учесть и тот факт, что он может не просто обидеться, но и обратиться в суд с заявлением об оскорблении. И вот тогда-то возникает необходимость конкретизировать, есть ли в слове оскорбление как таковое и какую форму оно будет иметь – приличную или неприличную. Для того, чтобы определить, что перед нами, нужно обязательно опираться на справочные данные, прежде всего словари. Например, словари литературной лексики. Там мы увидим специальные стилистические пометы, которые будут указывать на то, что слово относится к той или иной сфере употребления. Также там будут уточнения в виде помет: слова «бранные», «табуированные», «нецензурные» и другие. Именно наличие таких помет в стилистических словарях и будет однозначно указывать, что перед нами используется оскорбительная лексика. Таким образом, оскорбляющим человек может посчитать любое обидное для него слово, а вот оскорбительным будут лишь те слова, которые содержат специальные стилистические пометы в словарях.
– Зачем люди используют оскорбительную лексику?
– Здесь для нас важно посмотреть, какие функции выполняет оскорбительная лексика. Как я уже говорил, в языке нет ничего случайного. Мы все живём в социуме. И если мы ругаемся с людьми, значит, для этого нужны какие-то языковые средства. Само по себе сквернословие выполняет прежде всего инвективную функцию, то есть служит для оскорбления. Однако давайте задумаемся, а всегда ли даже самая грубая, матерная лексика используется исключительно для оскорблений? Нет. Можно заметить, что слова-инвективы используются как слова-паразиты, выражая эмоции человека в данный момент. Но по большому счету такими словами мы можем назвать все что угодно. Русский мат известен тем, что одним и тем же словом можно как похвалить, как и отругать. Так, обсценная, запретная, матерная лексика служит просто для номинации, называет что-либо. Часто можно увидеть, что подобные слова служат знаком для различения «свой-чужой». Обсценная лексика также может оказаться знаком, с помощью которого мы осознаем, из какого круга общения человек. Наконец, возьмём художественные произведения – в них мы можем обнаружить бранную лексику, В том числе, например, у Есенина, Маяковского, того же Пушкина. Здесь эта лексика будет выполнять эстетическое значение. В художественном произведении автор может сознательно использовать её, например, чтобы передать особенности речи кого-то из своих персонажей, показывать его социальную принадлежность. И это оказывается вполне оправданным. Наконец, стоит отметить, что вообще использование такой лексики не всегда оказывается под запретом. Не случайно отмечается, что матерная лексика может употребляться достаточно часто в однополых, прежде всего, закрытых коллективах. Там, как говорится, матом не ругаются, а разговаривают. Кроме того, отмечается, что вполне допустимым оказывается использование этой лексики в критических ситуациях, В смертельной опасности, когда нужно очень быстро принять какое-то решение, погасить панику, спасти чью-то жизнь. Тогда эта лексика, наоборот, помогает. Таким образом, запретная лексика выполняет множество функций. И сказать, что она абсолютно не нужна – нельзя. Она нужна, но нужна именно там, где по большому счёту без неё не обойтись.
– Алексей Анатольевич, что о сквернословии говорят закон и словари?
– Обозначу следующее. Прежде всего, в кодексе об административных правонарушениях, а также в уголовном кодексе есть статьи, которые как раз касаются оскорбления. То есть это те самые статьи, по которым человек, допустивший данные правонарушения, может и должен быть наказан. Следовательно, суд должен принять решение, что здесь действительно было совершено оскорбление. Но для того, чтобы принять правильное решение, суд должен обратиться к специалисту, который обладает специальными знаниями в той или иной языковой среде. В частности, в сфере оскорбления. Специалисты обязаны установить, присутствует ли в том или ином выражении, которое является спорным, приметы оскорбления.
Дальше они должны установить, на кого оно направлено. Направлено оно на конкретного человека или же в пустоту, на неопределённый круг лиц. Но это только одна часть работы, которую делает эксперт. Он также должен установить, при каких условиях это произошло, какое слово или выражение было использовано и в каком значении.
Вторая часть вопроса, решаемая специалистом, необходимость установить, какую форму имеет оскорбление: приличную или неприличную? Дело в том, что в соответствии с законодательством оскорблением будет являться тот факт, когда используются оскорбительные слова, имеющие приметы неприличной формы. А для того, чтобы установить приметы неприличной формы, мы обязаны работать со специальной литературой – так называемыми словарями субстандартной лексики. Это специализированные словари, в которых содержится вся необходимая информация, а именно пометы и стилистические уточнения. И если слово имеет такую помету, как, например, «нецензурное», «табуированное», «вульгарное», мы можем говорить о неприличной форме слова и давать заключение, что неприличная форма здесь присутствует. Но само решение о том, является действительно это оскорблением или нет, будет принимать непосредственно суд.
– Алексей Анатольевич, расскажите нам, с позиции линговоэкологии, огрубляет ли мат речь, или наоборот – приукрашивает её?
– Сам по себе мат украшением речи, как таковым, не служит. Действительно происходит огрубление речи, которое в современном мире фиксируется лингвистами. Причем огрубление наблюдается практически во всех сферах нашей жизни. С позиции лингвоэкологии к использованию матерной лексики, конечно же, относятся отрицательно. Почему? Прежде всего стоит исходить из позиции, что каждый из нас – это свободный человек, и мы сами решаем, что говорить, как говорить и кому говорить. Но вместе с тем мы хотим чувствовать себя комфортно в собственно речевой языковой среде. Это значит, что вокруг меня, в моем окружении не звучит ничего, что кого-то оскорбляет или наносит иной ущерб. И даже если тот же самый мат не обращен в адрес конкретного человека, например, в адрес меня или в адрес женщины, или ребенка, то говорящий всё равно вторгается, волей-неволей, в чужое пространство. Здесь будет страдать как раз личное речевое поле человека. Поэтому лингвоэкология, прежде всего, предполагает, что употребление обсценной табуированной матерной лексики должно быть ограничено весьма основательно.
– Как противостоять вторжению нецензурной лексики в личное пространство человека?
– Как я сказал в самом начале, в языке нет ничего такого, что не было бы, так или иначе, ему необходимо и им востребовано. Но огрубление языка с помощью матерной лексики – это факт нашей с вами действительности. И с этим надо что-то делать. Прежде всего стоит помнить, что взять и запретить, конечно, можно, но результат будет, скорее всего, отрицательный. Если вспомнить о принятии законодательного акта о запрете мата в интернете и о том, какие потом проводились исследования, то можно заметить, что количество матерных слов, которые стали употреблять после запрета, значительно возросло. Поэтому просто запретить – нецелесообразно. Но важно работать с людьми. Работать прежде всего с детьми, с молодым поколением. Нужно не запрещать, а объяснять, почему использование матерной лексики не делает тебя модным и современным, не украшает тебя, а делает смешным, неуклюжим, ненужным, лишним… Нужно суметь это донести, суметь объяснить. И помнить, что мы с вами несём ответственность перед теми, кого приручили. У всех нас есть дети, внуки – они рядом с нами и берут пример, в том числе с нас. Следовательно, нам нужно следить за своей речью, следить за своим речевым поведением. Наконец, просто помнить, что у нас очень богатый, великий и могучий язык, который позволяет одни и те же мысли передавать самыми разными способами, а не только и не столько с помощью матерной лексики. Главное – понимать, что решение принимаем мы сами, но одновременно и учитывать, что за принятое нами решение мы должны нести ответственность. Иногда это ответственность моральная, иногда – административно-уголовная. Наверное, вот такая разъяснительная работа может хорошо помочь. Но, повторюсь, что поможет не запрет и навязывание, а именно ненавязчивая, длительная работа, общение с людьми и обсуждение всех этих вопросов – прежде всего, с детьми и с молодежью.
– Можно ли как-то заменить мат, и если да, то чем?
– Прежде всего следует помнить, что матерная лексика – это запретная лексика. Все эти слова мы знаем, их основу составляют четыре слова и у них есть множество синонимов. Например, вместо того же неприличного слова, ну, скажем так, на букву «б», давным-давно в школьной среде придумали слово «блин». Да, не слишком хорошо, не слишком культурно. Это тоже, в какой-то степени, сквернословие, но оно оказывается мягче. Наконец, можно придумать свои слова. Простой пример: если вы хотите кого-то сильно отругать, назовите его «инвектива». Инвектива – это общее название всей ругательной лексики, в том числе, самой страшной. В заключение я хочу пожелать, чтобы любое сказанное слово никому и никогда не использовалось во вред. Всего доброго и до свидания!
– Благодарим Вас за подробный рассказ о сквернословии и том, как просвещение противодействует ему!
Материал подготовлен при поддержке Минобрнауки России в рамках Десятилетия науки и технологий
